Экологические проблемы как фактор политического участия в Латинской Америке
В начале ХХI в. в ряде государств Латинской Америки наметился тренд к переходу от конвенционального экстрактивизма к неоэкстрактивисткой модели развития[1]. Подобно своему предшественнику она также базировалась на сверх (!) эксплуатации природных ресурсов и рентном типе экономики. Подобные изменения стимулировали латиноамериканское общество к поиску альтернативной парадигмы развития, что нередко сводится к дискуссиям об отказе от экстрактивистской модели. По словам аргентинского социолога М. Свампы, неоэкстрактивизм «подразумевает открытую добычу полезных ископаемых, углеводородную эксплуатацию, строительство крупных гидроэлектрических плотин, увеличение добычи рыбы, масштабную вырубку лесов, а также рост агробизнеса (генно-модифицированные посевы – такие как соя, масличная пальма, биотопливо)»[2]. Сопротивление неоэкстрактивистским тенденциям в лице новых социальных движений (в том числе и среди коренного населения) стало одним из центральных пунктов политической повестки последних[3]. К примеру, в Эквадоре и Боливии подобные протестные кампании стали частью «эко-территориального сдвига», оказывая воздействие на дискуссии по вопросам изменения климата, а также моделей развития, в которых доминантой является тесную связь с природой[4].
Примечательно, если рассматривать государства Андского субрегиона, то отношения между центральной властью и регионами в них развивались в русле концепции «внутреннего колониализма» (категории которую применял американский исследователь М. Гехтер для трактовки имеющихся примеров взаимодействия между элитами и периферией). Согласно последней, униженное положение периферии способствуют возникновению очагов сепаратизма на этнически неоднородной территории[5]. Как отмечает финский исследователь Т. Ванханен, очевидно, что чем выше степень этнической неоднородности общества, тем выше вероятность возникновения этнического конфликта с применением насилия. По мнению ученого, любой этнический конфликт имеет в своей основе столкновение жизненных интересов, касающихся распределения материальных и нематериальных благ[6]. Данная концепция позволяет объективно объяснить многие этнические процессы, протекающие, в странах Андского субрегиона с учетом таких скрытых факторов конфликта, как историческая память, культурное наследие, территории традиционного проживания, этнопсихологические установки среди представителей тех или иных этнических общностей и т.д.
В Перу конфликтогенное бинарное деление между «своими» и «чужими» может прослеживаться на территориях традиционного проживания коренного населения, так как этот фактор является основополагающим для мировоззрения автохтонов. В этой связи концепция территории для индейских этносов должна быть связана с историей, культурой и внутренней социальной коммуникацией конкретной группы. Конфликты интересов, формирующиеся на линиях этнического разделения обществ, неизбежно возникают в связи с борьбой за ограниченные жизненные ресурсы. Наступление на традиционный общинный уклад в результате модернизации, а также усиление ассимиляционных процессов вызвали закономерное стремление коренных народов к самосохранению[7]. Так, сокращение территории традиционного проживания коренных этносов воспринимается ими как расчленение общности, которая питает эту культуру[8]. Отечественный исследователь Т.В. Гончарова отмечает, что, отвергая присущий европейскому мировидению антропоцентризм, индейские активисты сконцентрированы на поиске модели развития, основанной на тесной связи с природой[9]. В этой связи экологическая повестка сыграла роль катализатора во взаимоотношениях коренного населения и государства. Из-за предоставления концессий нефтяным и горнорудным ТНК, а также наступления промышленников на районы Амазонии, местные жители утратили значительную часть своих территорий[10]. Поэтому экологические конфликты здесь стали приобретать этническую окраску, становясь столкновением жизненных интересов вокруг распределения материальных и нематериальных благ между их акторами[11]. Также остается открытой для дискуссий тема о размере компенсаций местным жителям со стороны ТНК, занимающихся добычей углеводородов на индейских территориях[12]. Их отрицательное воздействие на окружающую среду в районах выработки сделали их экологически неблагополучными[13]. Ниже мы рассмотрим примеры социально-экологических конфликтов в таких андских государствах, как Перу, Эквадор и Боливия, которые наглядно иллюстрируют «эко-территориальный сдвиг» в регионе.
Экологические конфликты, как новый вызов для Перу
Проблемы экологии на территориях компактного расселения коренных этносов сыграли свою объединяющую роль в вопросах их политической мобилизации в Перу. Строительство водных каналов и увеличение предприятий горнодобывающей промышленности при финансировании Всемирного банка выявили негативное воздействие крупного бизнеса на положение индейских общин. К примеру, размер горнорудных территорий ТНК в Перу за 14 лет (1992–2006) увеличился более чем в шесть раз (с 15 до 100 тыс. кв. км)[14]. В результате подобных процессов резко возросло число перемещенных лиц и были зафиксированы случаи сокращения значительной части территорий традиционного расселения[15]. В ответ на протестные акции автохтонных общин правительство решило приостановить продажу и разработку 18 нефтяных скважин в трех зонах традиционного проживания племен[16]. Как неоднократно заявляли экологи совместно с активистами Межэтнической ассоциации по развитию перуанской сельвы (Asociación Interétnica de Desarrollo de la Selva Peruana, AIDESEP), подобная деятельность «колонистов» наносит «урон иммунной системе автохтонных народов и угрожает хрупкой экологии Амазонии»[17].
Также одним из факторов нарушения и ухудшения экологического баланса влажной тропической сельвы стало также распыление дефолиантов в рамках антинаркотических операций, уничтожающих не только посевы коки, но и всю растительность. По этой причине организации амазонских племен Перу требовали отказаться от фумигации, так как ее применение пагубно влияет на состояние экологии Амазонии[18]. В данный процесс включились не только крупные этносы, но и племена, официально считающиеся угасающими[19]. Они поставили вопрос о невозобновляемых ресурсах, касавшийся, в особенности, проблемы нефтедобычи на территориях традиционного проживания коренного населения. Данные акции перуанских властей, в частности, уничтожение посевов кустарника, воспринимаются гражданами, вовлеченными в этот процесс, как репрессии, что обостряет социальные конфликты[20]. Так, в 2010 г. общая площадь посевов коки в 47 провинциях страны составила 61,2 тыс. га, сюда входят как листья, используемые как для производства наркотиков, так и для традиционного употребления[21]. По подсчетам экологов, расчистки под посевы наркосодержащих культур составляют на сегодняшний день около 10% всех уничтоженных лесов верхней Амазонии.
Еще одним конфликтогенным фактором остается проведение изысканий на территориях компактного проживания коренного населения. Следует отметить, что в Перу для осуществления каких-либо экстрактивистских проектов на индейских землях местной администрации требуется заручиться голосами не менее двух третей членов общины. В то же время нередко возникали ситуации, когда «отдыхающие» земли попадали под категорию заброшенных и провозглашались государственной собственностью, что приводило к злоупотреблениям местных чиновников. В частности, после ратификации Перу в 1994 г. Конвенции МОТ № 169 у коренного населения появились юридические инструменты для мирного урегулирования спорных ситуаций. Это было особенно актуально для амазонских территорий, где сложились напряженные отношения между нефте-, золотодобывающими и деревообрабатывающими компаниями с одной стороны и коренными жителями – с другой. Согласно вышеуказанной конвенции, в случае нанесения ущерба экологии в районе традиционного проживания коренного населения индейская община имеет право получить денежную компенсации с компании-нарушителя[22]. В то же время из-за отсутствия выработанного механизма рассмотрения обоснованных претензий последние зачастую оставались неудовлетворенными, что, в свою очередь, лишь подогревало растущее недовольство индейского населения в районах его компактного проживания.
Среди главных противников деятельности металлургических компаний можно выделить Национальную конфедерации общин Перу, пострадавших от действий горнорудной промышленности (Confederación Nacional de Comunidades del Perú Afectadas por la Minería, CONACAMI), активисты которой неоднократно заявляли об угрозе экологическому балансу в районах выработки. С принятием закона-декрета № 1015 (о возможности продажи общинных земель и инвестирования в них), подписанными президентом А. Гарсиа (2006–2011) в мае 2008 г., отношения между индейским населением и правительством резко обострились[23]. Новые правила устанавливали практику принятия решений простым большинством голосов членов общины. Данный факт вызвал негодование среди амазонских племен во главе с AIDESEP, которая назвала это покушением на общинную собственность, закрепленную Основным законом страны.
Сам Гарсиа неоднократно характеризовал признание территориальной автономии общин как «примитивное и иррациональное». Перуанский политик называл также религиозные верования автохтонных жителей «абсурдными» и «примитивными формами религиозности»[24]. Неудивительно, что подобное отношение администрации Гарсиа привело к массовой мобилизации коренного населения весной и летом 2009 года. Эти события свидетельствовали о том, что индейские общности больше не желают мириться с наступлением на их территориальную автономию[25]. В частности, была упрощена процедура взаимодействия ТНК и индейских общин. По замыслу правительства, это должно было существенно расширить территорию, выделенную под экстрактивистские проекты в регионе[26]. На сегодняшний день до 70% территории перуанской Амазонии уже отданы под концессии[27]. Неудивительно, что такое отношение государства к существующей проблеме привело к событиям в Багуа в начале июня 2009 года. В результате инцидентов погибло до 40 человек и около 150 получили ранения различной степени тяжести. Сами же события стали крупнейшими за 20 лет протестными акциями (с применением насилия). Случившееся привело к правительственному кризису, поставив под сомнение дальнейшую судьбу миллиардного контракта на разработку нефтяных месторождений в Амазонии[28]. В свою очередь, А. Гарсиа назвал события в г. Багуа «подрывной деятельностью против основ демократии»[29].
В период президентства О. Умалы (2011–2016) в районах горнорудной активности в результате столкновений с силами безопасности погибли, по крайней мере, 12 человек. Правительство было вынуждено ограничить гражданские права и ввести на короткий срок чрезвычайное положение[30]. Испытанием на прочность для администрации Умалы стали протестные выступления противников мегапроекта Конга по добыче золота и меди в 2011–2013 гг. Данный проект осуществляется в регионе Кахамарка компанией Minera Yanacocha, большая часть акций которой принадлежит американской Newmont Mining Corporation. Противники данного проекта неоднократно выступали с заявлениями о его негативном воздействии на местную акваторию и экосистему региона. Массовые выступления защитников природы и крестьян пошли на спад после того, как в декабре 2011 г. О. Умала ввел в регионе чрезвычайное положение сроком на 60 дней, а также разрешил силовым ведомствам проводить среди протестующих аресты без предъявления ордера[31]. Уже летом следующего года ситуация вновь обострилась, когда во время очередных столкновений в Кахамарке недалеко от района выработки погибли четыре человека. Подобные инциденты, разжигавшие конфликтные ситуации между золотобытчиками и местным населением, привели к тому, в 2016 г. Newmont объявила о своем выходе из проекта Конга, который оценивался в 4,8 млрд долларов[32].
В настоящее время жители перуанской Амазонии по-прежнему сталкиваются с незаконной добычей полезных ископаемых, из-за которой к 2014 г. было уничтожено свыше 50 тыс. га лесного массива в Мадре-де-Диос, а также с контрабандой драгоценных камней, ценных пород деревьев и экзотических животных, что дополнительно накаляет и без того напряженную ситуацию[33]. По данным министерства окружающей среды, с 2007 по 2014 г. в районах перуанской Амазонии число насильственно вовлеченных в вышеуказанную деятельность превысило 100 тыс. человек, а доходы от данного вида незаконного бизнеса составили около 3,4 млрд долларов[34].
Ясуни и неоэктрактивистские проекты Эквадора
С приходом к власти правительства Р. Корреа (2007–2017) и партии «Альянс ПАИС» (Alianza PAIS)» со стороны эквадорского государства были предприняты попытки реструктуризации институтов, ответственных за проведение «индейских» программ. Отчасти данный фактор способствовал претворению в жизнь проектов, направленных на развитие автохтонных общин, где основной акцент делался бы на гарантии контроля над территориями компактного расселения. Кроме того, удалось отразить позиции коренного населения по вопросам рационального использования природных ресурсов и сохранения экологического баланса. Последнее было особенно актуально для районов, пострадавших от деятельности нефтяных ТНК. Налаживанию межэтнического диалога способствовала кодификация институтов обычного права[35]. Важно отметить, что в Конституции 2008 г. в качестве субъекта права (ст. 71) стали отдельно выделяться природные богатства или Пачамама (на языке кечуа – Мать-Земля)[36].
В то же время необходимость продолжения широкой дискуссии по вопросам дальнейшего развития автохтонных общностей на волне повышенного внимания к экологическим проблемам во второй половине 2000-х гг. предопределила появление концепта достойной жизни «buen vivir»[37]. Возможно, поэтому ряд исследователей и гражданских активистов увидели в нем альтернативу сложившейся практике неоэкстрактивизма и теории догоняющего развития. Формирование данного подхода, по мнению уругвайского социолога Э. Гудинаса, проходило в 2007–2008 гг. при деятельном участии различных социальных групп, прежде всего представителей коренных общностей Эквадора[38]. Сама идея «sumak kawsay» предполагает, что люди являются неотъемлемой частью Матери-Земли[39], поэтому данная концепция, основанная на архаичных традициях коренного населения Латинской Америки, направлена на поиск гармонии с природой и удовлетворение необходимых потребностей[40]. Как справедливо отмечает Гудинас, обращение к культурным традициям коренного населения могло бы помочь в создании концепций развития и их адаптации к современным условиям[41]. Сами дискуссии о том, что же есть «sumak kawsay», охватили широкие слои эквадорской общественности. Так, в 2009 г. первый государственный план национального развития аннулировал существующую доминантную парадигму, признав «разрушительный характер экстрактивистского пути развития стран Юга»[42]. В то же время ряд исследователей, таких как И. Альмейда, Л. Туаса и А. Ортис Лемос, подчеркивали, что «sumak kawsay» – не столько отсылка к древней индейской традиции, сколько продуманная стратегия, узаконивающая политический проект Р. Корреа[43].
Отметим, что примером практической реализации концепции «buen vivir» как стратегии перехода к постэкстрактивистскому Эквадору, по мнению исследователей Латиноамериканского факультета социальных наук (FLASCO) У. Захера и М. Баэса, стал проект национального парка Ясуни. Судьба территории, расположенной на границе с Перу являющимся согласно ЮНЕСКО биосферным резерватом, вызвала широкую дискуссию в мировом сообществе. На территории в 9,82 тыс. кв. км, покрытой влажнотропическими лесами, проживают представители индейского народа уаорани (а также неконтактные тагаери и тароменане)[44]. Удовлетворяя просьбы общественности оградить национальный парк Ясуни от проектов по добыче полезных ископаемых, эквадорский лидер Р. Корреа в 2007 г. запустил программу «Инициатива Ясуни-ИТТ», которую официально поддержали многие известные деятели науки, культуры и искусства[45]. Данная кампания вызвала живой интерес еще и потому, что могла бы стать альтернативой активным разработкам нефтяных месторождений в Амазонии с целью сохранения биоразнообразия региона. Стоит также добавить, что положительные тенденции в национальной политике эквадорского государства, такие как кодификация норм индейского права, тем не менее не позволили правительству Р. Корреа избежать роста оппозиционных настроений среди коренных жителей[46]. Многие индейские активисты стали активно участвовать в общественной кампании против эксплуатации нефтяных скважин в амазонской сельве, акцентируя внимание на сложившихся экологических проблемах.
Кроме того, на протяжении своего последнего мандата (2013–2017) Р. Корреа одобрительно относился к проектам по расширению добычи полезных ископаемых. Так, в нефтяном секторе для новых концессий в амазонской части Эквадора были расконсервированы свыше 3 млн га. Следует добавить, что с 2009 г. официальный Кито поддерживает ряд горнодобывающих инициатив, часть из которых была запущена еще в 1990-е гг. По свидетельству исследователей FLASCO, на сегодняшний день множество проектов по добыче меди и золота продолжают функционировать, несмотря на то, что «добыча происходит в высокосензитивных точках, где проживает коренное население, а также в местах с повышенным биологическим разнообразием и водными запасами»[47]. Правительство успешно увеличило доходы государства от продажи углеводородов путем пересмотра контрактов и увеличения степени участия национальных субъектов[48]. Тем не менее новые районы бурения в основном предназначены для иностранных партнеров нефтяного сектора. Немаловажно и то, что за последние пять лет Кито получил многомиллиардные займы от Пекина, что привело к перечислению части доходов от нефти на погашение долга перед китайской стороной[49]. Кроме того, эксперты FLASCO свидетельствуют, что на территориях нефтедобычи и горнорудных разработок компании и государственная администрация прибегают к правовой базе, закрепленной «гражданской революцией», изымая у местного населения земельные участки, а у средних добывающих компаний – оборудование. Как отмечают У. Захер и М. Баэс, это необходимо государству для создания материальных условий, позволяющих проводить обширную неоэкстрактивистскую кампанию.
В целом стоит отметить, что подобная политика администрации Р. Корреа вступила в противоречие с официальной риторикой президента. Отказываясь от проекта «Ясуни-ИТТ» в 2013 г., эквадорский лидер заявил, что нефтеразработки затронут менее 1% от площади национального парка[50]. Корреа пояснял свою позицию по снятию моратория отсутствием активной поддержки со стороны мирового сообщества, а также тем, что современные способы нефтедобычи позволяют минимизировать экологические последствия. Данное решение встретило жесткую критику со стороны экологов, а также индейского населения региона в лице CONAIE. Как выразился эквадорский философ Д. Кортес, «президентский «sumak kawsay» принес нам не новую парадигму развития, а лишь очередное средство легитимизации политики агрессивного экстрактивизма и новую тактику власти»[51].
На сегодняшний день центром потенциальных экологических и этносоциальных конфликтов стала и амазонская часть Эквадора. Именно здесь тема противостояния между администрацией и индейскими активистами остается актуальной. По свидетельствам очевидцев, в южной части Амазонии расширяется добыча полезных ископаемых, что приводит к увеличению стычек между индейскими активистами и военными. Так, в августе 2016 г. полиция и военные выселили представителей народности шуар из общины Нанкинтс, так как поселение находилось в зоне добычи меди (цены на которую на мировых рынках за последние десятилетия увеличились вчетверо). Изыскания здесь проводит Explorcobres S.A., дочернее предприятие китайских госкомпаний CRCC и Tongling. В ноябре того же года индейцы захватили лагерь старателей, заявляя, что разработки, проводимые без предварительного согласования с жителями местных общин, противоречат конституции. Кроме того, трое активистов данной народности, выступавшие против данных экстрактивистских инициатив, были найдены погибшими при невыясненных обстоятельствах. Не случайно, что в первом туре президентской гонки (19 февраля 2017 г.) кандидат от правящей партии Ленин Морено получил наименьшее количество голосов именно в департаментах с самым высоким удельным весом коренного населения – в южной Амазонии и центральной части страны[52].
Резюмируя вышесказанное, стоит отметить, что дискуссии по поводу дальнейшего развития амазонского региона на основе неоэсктрактивизма стимулировали появление концепта «buen vivir», который вышел за пределы национальных границ Эквадора. В обсуждение данного вопроса включились не только автохтоны, но и представители академических кругов континента. Сама идея отхода от уже сложившейся антропоцентричной модели развития к сбалансированным отношениям между обществом и природой, стимулировало дискуссии о возможном будущем без «хищнического» экстрактивизма», который является неотъемлемым условием концепции «buen vivir»[53].
Проблема TIPNIS и правительство Это Моралеса
Природный заповедник Исиборо Секуре (Isiboro Sécure), получивший статус национального парка в 1965 г. расположился на площади в 1,2 млн га в отдаленных районах боливийских департаментов Кочабамба и Бени. В 2009 г. коренные жители данных территорий (в их числе – юракаре, моксеньос, чиман и др.) добились присвоения коллективного титула - Национальный парк Исиборо Секуре и индейской территории (Territorio Indígena y Parque Nacional Isiboro Sécure, TIPNIS). Многочисленные дискуссии по защите парка от внешнего воздействия стали по мнению отечественной исследовательницы Т.А. Воротниковой «иллюстрацией новых процессов, ранее не имевших место в политической жизни Боливии»[54], обнажив, тем самым, нарастающие социально-политические противоречия в стране. Камнем преткновения в случае с TIPNIS стал инфраструктурный проект по строительству автомагистрали, которая в идеале должна была соединить единой нитью два города - Вилла Тунари и Сан-Игнасио-де-Моксос. Данный район должен был стать частью трансамериканского коммерческого коридора, привнеся новый экономический рост в отдаленные районы Боливии. Именно данной точки зрения придерживалось правительство Моралеса, а также его союзники из числа крестьян и производителей коки (кокалерос)[55].
По мнению жителей Национального парка Исиборо Секуре, транспортная артерия (которая должна была связать побережье Атлантики с акваторией Тихого океана) могла изменить не в лучшую сторону то экологическое и социальные равновесие, которое сложилось на территориях их компактного проживания. Кроме того, противники проекта отмечали факт отсутствия предварительных консультаций с местными автохтонными общинами, что является нарушением Конституции 2009 года[56]. Таким образом, как отмечает Воротникова, «массовые протесты поставили правительство перед выбором между общенациональными интересами и недавно провозглашенными идеологическими принципами сохранения культурного разнообразия, автономного развития и уважения к Матери-природе»[57].
В августе 2011 г. мировая общественность обратила внимание на данный конфликт после того, как свыше 2000 человек покинули город Тринидад, чтобы присоединиться к восьмому маршу коренных этносов в защиту TIPNIS, завершившись спустя месяц в Ла-Пасе. В течение этого периода осуществлялись различные инициативы для налаживания диалога между правительством и местными активистами. Кроме приостановки прокладки автомагистрали на территории TIPNIS, протестующие к своей повестке на переговорах с властями добавили еще 15 пунктов. Большинство из них касалось сохранения целостности территорий компактного проживания. Под давлением общества 24 октября правительством был обнародован закон, гарантировавший, что дорога не пройдет через TIPNIS. Однако спустя несколько недель спустя была запущена кампания в пользу строительства дороги и отмены закона, что способствовало продолжению конфликта. Консультации между местными общинами и центральной администрацией начались в июле 2012 г. В то же время некоторые общины высказались против переговорного процесса. Они же инициировали международную кампанию, иллюстрируя международным организациям (среди них - Межамериканская комиссия по правам человека и Международная организация труда) случаи нарушения прав коренного населения. По этому случаю представитель Координационного комитета индейских организаций андских государств (Coordinadora Andina de Organizaciones Indígenas, CAOI) Р. Киспе отметил, что «если будет замечено, что права коренных народов были нарушены, для Моралеса будут последствия. От президента защитника индейских народов, каким он себя представлял, он стал нарушителем прав коренного населения», при этом добавив, что «TIPNIS является лишь верхушкой айсберга»[58].
Резюмируя вышесказанное отметим, что национальный парк, по территории которого должен был пройти столь широко критикуемый инфраструктурный проект оказался вовлечен в столкновение интересов центральной администрации и представителей бразильского подрядчика - с одной стороны и экологов совместно с активистами крупнейших индейских организаций - с другой. Примечательно, что важную роль в данном процессе сыграли и интересы кокалерос, которые обосновались в южных районах парка с начала 70-х гг. ХХ века. Так как на регион Чапаре приходится основной объем производства боливийской коки, то производители заинтересованы в коммерциализации данной местности[59].
[1] Статья подготовлена в рамках гранта РФФИ 18-014-00042 «Политическая поляризация и механизмы консолидации разделенных обществ в Латинской Америке. Возможности и пределы компаративного опыта для России».
[2] См. подробнее: Свампа М. Бросая вызов нео-экстрактивизму в Латинской Америке // Глобальный диалог. СПб., март 2016. №1 (том 6). С. 24–25.
[3] Там же.
[4] Гончарова Т.В. Индейское движение в Латинской Америке //История Латинской Америки: Вторая половина ХХ века. М. Наука, 2004. С. 503-523.; См. также: Fuentes F. South America: How “Anti-extractivism” Misses the Forest for the Trees. Available at: links.org.au/node/3859 (accessed 23.05.2018).
[5] См. подробнее: Hechter M. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development 1536–1966. London, 1975.
[6] См.: Ванханен Т. Этнические конфликты. Их биологические корни в этническом фаворитизме. М.: Кучково поле, 2014.
[7] Латинская Америка: политические партии и социальные движения / Отв. ред. Ю.И.Визгунова. Б.М.Мерин, З.В.Ивановский. М.: ИЛА РАН, 1994. Т.2. С. 204; Perú: identidad nacional. Lima, 1979. P. 49.
[8] См. подробнее: Ramos A. Sociedades indígenas. São Paulo, 1988; Cordeiro E. Políticas indígenistas do Brasil // América indígena. Méxíco, 1994. № 3. P. 65.
[9] Гончарова Т.В. Индейское движение в Латинской Америке // История Латинской Америки: вторая половина ХХ века. М.: Наука, 2004. С. 504.
[10] См.: Shoemaker R. The Peasants of El Dorado. Conflict and Contradictions in a Peruvian Frontier Settlements. Ithaca y London, 1981.
[11] Ванханен Т. Указ. соч.
[12] В Эквадоре индейские активисты при поддержке правозащитников предъявили требования о компенсациях американской нефтяной ТНК Chevron Texaco. Лидеры местных племен отмечали, что за время своей деятельности Texaco (1972–1992) неоднократно выбрасывала токсичные вещества и отходы от переработки сырой нефти в местную акваторию, в результате чего резко возрос уровень онкологических заболеваний и лейкемии. По мнению топ-менеджмента нефтяного гиганта Chevron, поглотившего в 2001 г. компанию Texaco, по договоренностям с эквадорским правительством, заключенным в 1998 г., Texaco потратила 40 млн долларов на очистные работы в районе Лаго-Агрио, где велась нефтедобыча. См. подробнее: Ecuadorean Indians Sue Texaco. Available at: news.bbc.co.uk /2/hi/ americas/ 3009201.stm (accessed 15.05.2018).
[13] Bajak F. Selva Amazónica Ecuatoriana Empadada por Derrames de Crudo // El Nuevo Herald, 22.12.2008.
[14] Zibechi R. Indigenous Movements: between Neoliberalism and Leftist Governments. Available at: www.americas.irc-online.org/am/3257 (accessed 01. 06.2017).
[15] Yuluila Ontiveros A. Perú: racismo y discriminación racial latente. Available at: www.argentina.indymedia.org/news/2004/11/235864.php (accessed 20.05.2018)
[16] Excluyen de subasta zonas de reservas indígenas en Perú // Associated Press, 05.02.2007.
[17] Ibidem.
[18] Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза / Отв. ред. А.Н. Глинкин. М.: РОССПЭН, 2002. С. 73.
[19] Там же.
[20] Monitoreo de сultivos de сoca en el Perú 2010. Lima, 2011. P. 15.
[21] При этом развитие наркопроизводства отрицательно сказывается на состоянии экологии и здоровье местных жителей тех районов, поскольку для повышения урожайности коки на плантациях активно используются различные виды пестицидов и гербицидов. В процессе переработки листьев коки применяется множество химических препаратов, отравляющих воду в водоемах как в районе производства, так и по всему течению рек. Так, с водой, стекающей с Анд в Амазонку, попадет примерно 728 млн кг перманганата калия, 23 млн л керосина, 4,4 млн л серной кислоты, 1,1 млн кг сульфата аммония и других отравляющих веществ. См. подробнее: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 73.
[22] См. подробнее: Organization of American States. General Secretariat. Second Report on the Situation of Human Rights in Peru. Washington, 2000. P. 197.
[23] Alan García se enfrenta a indígenas en Peru // El Nuevo Herald, 04.06.2009.
[24] Díaz Zanelli J. La contradicción de Alan García con los pueblos indígenas. Available at: www.servindi.org/actualidad/18/01/2016/la-contradiccion-de-alan-garcia-con-los-pueblos-indigenas (accessed 01.06.2018).
[25] Начиная с 9 апреля 2009 г., представители 64 племен в департаменте Амасонас стали проводить кампанию против «Закона о сельве» № 1092, так как он открывал доступ ТНК к ресурсам общинных земель, которые ранее считались неотчуждаемыми.
[26] Alto a la venta de las tierras de las comunidades campesinas del Perú. Available at: www.landaction.org/spip.php?article341 (accessed 10.05.2018).
[27] Orta M., Martinez Alier J. Matanza de indígenas en Peru // Le Monde Diplomatique. Paris, julio 2009.
[28] Наибольший интерес к ресурсам данного района тогда проявили нефтегазовая англо-французская Perenco, а также испанские Repsol и Cepsa.
[29] Alan García se enfrenta a indígenas en Perú // El Nuevo Herald, 04.06.2009.
[30] Gabitza M. Los pueblos indígenas de Perú: de García a Humala, la batalla continúa. Available at: www.theguardian.com/global-development/poverty-matters/2012/jun/06/peru-indigenas-garcia-humala (accessed 02.06.2018).
[31] Peru declares state of emergency over disputed mine. Available at: www.bbc.com/news/world-latin-america-16026619 (accessed 15.05.2018).
[32] Walton B. Conga Mine in Peru Halted by Water Concerns, Civic Opposition. Available at: www.circleofblue.org/2016/south-america/conga-mine-peru-halted-water-concerns-civic-opposition/ (accessed 10.05.2018).
[33] Jabiles J. Human Trafficking and Corruption in Peru. Capital Humano y Social. Vienna, October 2014. Available at: www.unodc.org/documents/NGO/Ppt_Joel_Jabiles.pdf (accessed 02.08.2017).
[34] Minería ilegal facturó US$3,400 millones en siete años. Available at: http://peru21.pe/economia/mineria-ilegal-ministerio-ambiente-lavado-activos-2197582 (accessed 15.05.2018).
[35] Pueblos Indigenas: el Derecho a Existir. Available at: www.choike.org/nuevo/informes/1234.html (accessed 28.04.2018).
[36] La Constitución de la República del Ecuador de 2008. Available at: www.asambleanacional.gob.ec/sites/default/files/documents/old/constitucion_de_bolsillo.pdf (accessed 15.05.2018).
[37] Понятие «buen vivir» (или «sumak kawsay», буквально – «жизнь в гармонии» на языке кечуа) было заимствовано из древнего представления о жизни у индейских народов этого андского государства. Несомненно, важным является и то, что парадигма «buen vivir» нашла отражение в конституциях Эквадора (2008) и Боливии (2009), став тем самым частью общественно-политического дискурса.
[38] Gudynas E.,Acosta A. El buen vivir más allá de desarrollo // Qué Hacer. DESCO. Lima, 2011. Febrero/Marzo. P. 74.
[39] Более подробно о данном концепте см.: Chávez P. El plan nacional de buen vivir ecuatoriano en el marco del socialismo del siglo XXI // Iberoamérica. 2013. №.3. С. 86–110.
[40] Vivir Bien desde los pueblos indígenas y originarios. Available at: www.filosofiadelbuenvivir.com/buen-vivir/definiciones (accessed 29.08.2018)
[41] Gudynas E. Buen Vivir: Today’s tomorrow // Development, 2011. №54(4). Р. 441–447.
[42] Захер У., Баэс М. Экстрактивизм и Buen Vivir в Эквадоре // Глобальный диалог. 2016. №1 (том 6). С. 26–27.
[43] Ortiz Lemos A. La desnudez del Sumak kawsay. Available at: www.planv.com.ec/ideas/ideas/la-desnudez-del-sumak-kawsay (accessed 06.07.2018).
[44] Ecuador's Yasuní Biosphere Reserve: a brief modern history and conservation challenges. Available at: www.iopscience.iop.org/article/10.1088/1748-9326/4/3/034005/pdf (accessed 05.07.2018)
[45] Yasuni: Ecuador abandons plan to stave off Amazon drilling. Available at: www.theguardian.com/world/2013/aug/16/ecuador-abandons-yasuni-amazon-drilling (accessed 06.07.2018).
[46] Yasuni rainforest campaign. Available at: www.saveamericasforests.org/Yasuni/index.html (accessed 10.05.2018).
[47] Захер У., Баэс М. Указ. соч.
[48] Там же.
[49] См. подробнее: China pisa fuerte en Ecuador, pero con claroscuros Available at: www.abc.es/internacional/abci-china-pisa-fuerte-ecuador-pero-claroscuros-201601130136_noticia.html (accessed 16.08.2018)
[50] Gudynas E. Ecuador. Los derechos de la naturaleza después de la caída de la moratoria petrolera en la Amazonia. Available at: www.alainet.org/active/66547 (accessed 02.03.2018).
[51] Цит. по: Захер У., Баэс М. Указ. соч.
[52] Martinez Novo C. La minería amenaza a los indígenas shuar en Ecuador. Available at: www.nytimes.com/es/2017/03/27/la-mineria-amenaza-a-los-indigenas-shuar-en-ecuador (accessed 01.06.2018). См. также: Пятаков А.Н. Победа Ленина Морено в Эквадоре: международный и внутриполитический контекст. Латинская Америка, № 6, 2017. - С. 17-27.
[53] Gudynas E., Acosta A. Op. cit. P. 80.
[54] См. подробнее: Воротникова Т. А. Десять лет спустя: как изменилась Боливия при Эво Моралесе // Свободная мысль. - 2016. - №6. - С. 125-136.
[55] Belinda Fontana L. Evo Morales at the Crossroad: Problematizing the Relationship between the State and Indigenous Movements in Bolivia // Iberoamericana. Nordic Journal of Latin American and Caribbean Studies. – 2013. - Vol. XLIII. - № 1-2. – P. 19-45.
[56] Ibidem.
[57] Воротникова Т. А. Десять лет спустя: как изменилась Боливия при Эво Моралесе // Свободная мысль. - 2016. - №6. - С. 125-136.
[58] Цит. по: Belinda Fontana. Ibidem.
[59] Воротникова Т.А. Указ.соч.
(c) 2019 Исторические Исследования
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivatives» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 4.0 Всемирная.
 | ISSN: 2410-4671 Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-55611 от 9 октября 2013 г. |